Форум » Искусство » Православная поэзия » Ответить

Православная поэзия

Чернова Марина: Зинаида Николаевна Гиппиус. Сообщники. В.Брюсову. Ты думаешь, Голгофа миновала, При Понтии Пилате пробил час, И жизнь уже с тех пор не повторяла Того, что быть могло - единый раз? Иль ты забыл? Недавно мы с тобою По площади бежали второпях, К судилищу, где двое пред толпою Стояли на высоких ступенях. И спрашивал один, и сомневался, Другой молчал, как и в былые дни. Ты все вперед, к ступеням порывался... Кричали мы: распни Его, распни! Шел в гору Он - ты помнишь? - без сандалий... И ждал Его народ из ближних мест. С Молчавшего мы там одежды сняли И на веревках подняли на крест. Ты, помню, был на лестнице, направо... К ладони узкой я приставил гвоздь. Ты стукнул молотком по шляпке ржавой, - И вникло острие, не тронув кость. Мы о хитоне спорили с тобою, В сторонке сидя, у костра, вдвоем... Не на тебя ль попала кровь с водою, Когда ударил я Его копьем? И не с тобою ли у двери гроба Мы тело сторожили по ночам? ................................................. .... Вчера, и завтра, и до века, оба - Мы повторяем казнь - Ему и нам. 1902

Ответов - 18, стр: 1 2 All

Чернова Марина: А. Ахматова. Защитникам Сталина. Это те, что кричали: "Варраву Отпусти нам для праздника", те Что велели Сократу отраву Пить в тюремной глухой тесноте. Им бы этот же вылить напиток В их невинно клевещущий рот, Этим милым любителям пыток, Знатокам в производстве сирот.

Чернова Марина: А. Ахматова. Распятие. Хор ангелов великий час восславил, И небеса расплавились в огне. Отцу сказал: "Почто Меня оставил?" А Матери: "О, не рыдай Мене..." Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел.

Чернова Марина: иеромонах Роман ( Матюшин). Все моя молитва превозможет... Все моя молитва превозможет, Если к Богу припаду, любя. Только не остави меня, Боже, Так, как оставляю я Тебя. Боже мой ! Во мне - ни капли правды ! Весь я ложь от головы до пят ! Сколько раз, о, сколько раз я падал ! Сколько раз я предавал Тебя ! Помышленьем, языком и делом - Всем, чем только можно, согрешал. Что, душе, того ли восхотела ? Кайся ж, окаянная душа ! Плачь, душе, уже пора приспела. О, безумье, ты рождаешь смерть ! Свою душу променял на тело, Тело ж уготовал червям в снедь... Знаю, что простишь мои неправды. Вот я весь стою перед Тобой. Для любви нет никакой преграды, Потому что Сам Господь - Любовь. Ради нас одет был в багряницу, Ради нас распят как человек. Мытаря, разбойника, блудницу - Никого Ты, Боже, не отверг. Всех простил, на древе умирая, Праведник за грешных умирал. Господи, с Тобой не надо рая, Тесный ад с Тобою мне как рай. Плачь, душе, в содеянном покайся, Сокрушайся, об одном мечтай: "Если уж за нас Христос распялся - Нам ли не распяться за Христа ?! Молит сердце, молит Твоей чаши. Не отринь же своего раба. Кто даст смерть вместо Тебя, Сладчайший ? Иисусе, я вместо Тебя... Дай испить мне за Тебя мученья, Только укрепи и призови." Тает сердце туком всесожженья В пламени Божественной любви. 26 мая 1982


Чернова Марина: Нина Карташева. Православная Сербия. На черной парче крест серебряный, А очи - тоска погребальная, Стоит православная Сербия, Гордая, хоть и печальная. Орда потешается дикая, Как ей от хозяев приказано. Россия родная, великая Сама по рукам крепко связана. Смерть падает с неба белесого На православное Косово. Молюсь преподобному Сергию: "Пошли своих иноков в Сербию!"

Ashar2: Нина Васильевна давала мне рекомендацию в Союз писателей России в 2001 году. Мне её поэзия тоже нравится и есть несколько стихов, положенных на песни.

Чернова Марина: Рада за Вас, Александр! Мне у нее нравится еще такое стихотворение. Нина КАРТАШЕВА. Влюбленность в мир и жизнь в миру... Влюбленность в мир и жизнь в миру. Пусть много скорби и страданья, Но радость света поутру, Но в полночь чистых звезд мерцанье! Люблю! И даже тихий дом И в кресле мирное вязанье Люблю! Свет лампы над столом И ваше, кто прочтет, вниманье! А в час с собой наедине Учусь таинственному слогу, Чтобы раздать потом вдвойне: Люблю! Все - Божье. Слава Богу!

Чернова Марина: И еще вот это. Стоит ли это стольких смертей... Стоит ли это стольких смертей? Можно ли счастье построить на крови? Лопнуло время от сверхскоростей, Смысла не стало в учительном слове. Похоть, как норма. И грех, как закон. Ложь без покрова. И мрак запустенья. Жалко сквозь тьму бьется бедный мой звон, Веруя, Боже, в Твое Воскресенье.

РА: Много думал я о судьбе своей, Только думы все невесёлые, Вот иду один, вороньё кружит Над деревьями, да над сёлами. Что раскаркались, раскричалися Иль вещаете тьму кромешную? Что, душе моя, так печалишься И о чём твоя боль сердечная? Люди добрые, с миром к вам пришёл, Чем вы дышите, как спасаемся? Жив ли в вас Господь, живы ли душой? Как мы молимся, как мы каемся? Что поют у вас, православный люд, Песни рабские иль господские? Родники у вас как и раньше бьют, Иль хлебаете воду скотскую? Режет уши мне неродной мотив, Ритмы чуждые, где вы взяли их? Кто сады свои под топор пустил, Тот питается от плодов чужих. Я сыграл бы вам, если б только смог, Но напевы те вам негожие, И в чужой земле, как сказал пророк — Никому не петь песни Божии! На мои слова раздаётся скрип, И выходит хозяин взъерошенный, Издаёт свой хрип сквозь собачий хрип: Ты, наверно, пьян, гость непрошеный! Родники твои мы засыпали, И святым твоим мы не молимся, И твой хлеб жевать — зубы выпали, Потому блевотиной кормимся. Пусть в грехах живу, пусть грехом пропах, Что за радость тому, кто молится? Хоть из лужи пьём, но зато в котлах Никогда мясцо не выводится! От воды иной наш народ отвык, И не нужно нам вод иных. Даже если есть твой живой родник, Кто пойдёт к нему от котлов мясных? Забирай свой мир, убирайся прочь, Проходимцев я разных видывал. О живой воде нищете пророчь. Да помогут нам наши идолы! И услышал я тот же самый скрип, Те же самые крычут вороны. А вдогонку мне тот же самый хрип, Тот же самый лай стража чёрного. Сторона моя, лик ужасен твой, Припади к Христу с плачем, грешница. Чужеземец я на земле родной, И рыдаю я, не утешиться. Так оставь, душе, думы вздорные, Видно, мной ещё мало пройдено. Мысли чёрные, люди чёрные, Птицы чёрные по-над Родиной. иеромонах Роман

Ashar2: Отличное стихотворение!

Чернова Марина: Очень люблю иеромонаха Романа, он в затворе и молится о Божией милости нам. Душа страны – народ. Душа народа – вера. Но вера без Христа – исподний чад. В Спасении опасны полумеры, Два направленья – в Царство или в ад. Не вемы ни чистилищ, ни предцарствий, Все в этой жизни, дале – Божий Суд. Жил со Христом? Иди с Христом и царствуй. Был христоборцем – плач среди иуд. Какое единенье Света с тьмою? Имеем единенье Родников. Анафема – глаголющим иное! Любовь тому, кто не попрал Любовь!

Штурмовик: Чернова Марина пишет: А. Ахматова. Защитникам Сталина. Это те, что кричали: "Варраву Отпусти нам для праздника", те Что велели Сократу отраву Пить в тюремной глухой тесноте. Им бы этот же вылить напиток В их невинно клевещущий рот, Этим милым любителям пыток, Знатокам в производстве сирот. При Сталине беспризорников, бездомных и бомжей не было, в отличие от эРеФии. В 2011 всё образование станет платным, лучшая советская образовательная система разрушена, а для неимущих оставят 4 класса церковно-приходской школы.

Чернова Марина: Владимир Высоцкий. Товарищ Сталин, вы большой ученый В языкознании познавший толк, А я простой советский заключенный И мой товарищ серый брянский волк. За что сижу, я сам про то не знаю, Но прокуроры, видимо, правы. И вот сижу я в Туруханском крае, Где при царе бывали в ссылке вы. В чужих грехах мы сходу сознавались, Этапом шли навстречу злой судьбе. Но верили вам так, товарищ Сталин, Как, может быть, не верили себе. И вот сижу я в Туруханском крае, Где конвоиры грубы и глупы. Я это все, конечно, понимаю Как обостренье классовой борьбы. Я вижу вас как вы в спортивной кепке И в кителе спешите на парад. Мы рубим лес, а сталинские щепки, Как брызги во все стороны летят. Мы наш нелегкий крест несем задаром, Морозом дымным и в тоске дождей. И как деревья валимся на нары, Не ведая бессонницы вождей. То дождь, то снег, то мошкара над нами, А мы в тайге с утра и до утра. Вы тут из искры раздували пламя. Спасибо вам, я греюсь у костра. Вчера мы хоронили двух марксистов. Мы их не накрывали кумачом. Один из них был левым уклонистом, Другой, как оказалось, ни при чем. Он перед тем, как навсегда скончаться, Вам завещал последние слова. Просил в евонном деле разобраться И тихо вскрикнул: «Сталин – голова!» Живите тыщу лет, товарищ Сталин. И пусть в тюрьме придется сдохнуть мне. Я верю – будет больше чугуна и стали На душу населения в стране.

Чернова Марина: Андрей Вознесенский. Я - последний поэт цивилизации. Не нашей, римской, а цивилизации вообще. В эпоху духовного кризиса и цивилизации Культура - позорнейшая из вещей. Позорно знать неправду и не назвать ее, А назвавши, позорно не искоренять, Позорно похороны называть свадьбою, Да еще кривляться на похоронах. За эти слова меня современники удавят. А будущий афро-евро-америко-азиат С корнем выроет мой фундамент, И будет дыра из планеты зиять. И они примутся доказывать, Что слова мои были вздорные, Сложат лучшие песни, танцы, понапишут книг... И я буду счастлив, что меня справедливо вздернули. Вот это будет тот еще памятник!

РА: Александр Кириллов Отходняк. Часть I. Я не могу слышать ваши голоса, Я ненавижу шум машин. Не позвать мне на помощь родную мать, Потерял все, что можно и прожег свою жизнь. И под сердцем плавится чувство вины, Мою башню заклинило до конца. В мою душу вселяется дьявольский мир, Режет болью, срывая маски с лица, Отходняк. Я не спал уже вечность в глюках ночей. И кругом все кишит, явь заделалась сном. Я вижу мокриц, пауков, крыс, червей. Слышу ведьму и бесов глумящихся сонм. Я стою на коленях в предсмертном поту, Прошлой жизни фантом, пустоцвет, сухостой. Загубивший талант в алкогольном чаду. И фундамент мой рухнул, я почти за чертой. Отходняк. И как хочет взлететь душа, взятая в плен, Экзекуция бездны, бесовским шабашом, В заколдованном круге, вероломство гиен. Я в когтях Сатаны и я Бога лишен. И прошу я у Бога: «Ты услышь вопль мой! Я так долго петлял и бежал в эту страсть. Ты оставь меня в теле, я в слезах пред Тобой. Ты не дай мне пропасть, в эту пропасть упасть.» Отходняк. Отходняк. Часть II. Тогда казалась смерть мне неизбежной, И с каждой новой раной крепче боль. И властный темный дух рукой небрежной Так неотступно гнал да в мир иной. Тогда накрыла ночь волной безбрежной. К Христу я возопил с больной мольбой. Наперекор той темени кромешной Мне чудо приоткрыло облик свой. И я услышал голос тихий, верный. Душа взлетела, не было преград. Поя, ликуя, вырвалась из плена, Рукою светлой поднята назад. И понял я, зачем живу на свете, Куда несу свой крест. В нем Символ Веры, и за что в ответе, И что такое Божий Перст. И я увидел солнце, свет, деревья, Услышал плеск воды о перекат. И с радостью почувствовал, хмелея, Смолы сосновой терпкий аромат.

Чернова Мари: Нина Карташева. Современные иуды не повесятся, И серебренников вам не возвратят. В Гефсиманию летят гулять под месяцем, Под звездой в вечере тайной возлежат. Под процентами серебренники в выгоде. К черной мессе масса новых жертв. Наплевать, что подлецами выглядят, За труды вручается конверт. Кто поймет - тот в страхе перекрестится, Отойдет, их не перекрестив... Сами не повесятся - но взбесятся, Крови человеческой вкусив.



полная версия страницы